Санкт-Петербург, 13 июля. /ТАСС/. Только 1% от общего числа заявлений, поданных жертвами сексуального насилия в Кризисный центр для женщин в Санкт-Петербурге, заканчивается судебным решением. Об этом сообщила директор центра Наталья Кодилева региональному пресс-центру информационного агентства «Тас».
Пресс-конференция была посвящена кампании «Не бойся сказать», стартовавшей 5 июля 2016 года в социальной сети Facebook. За это время около 8 000 человек уже опубликовали истории о случаях изнасилования и насилия.
Статистика кризисных центров показывает, что до 70 % женщин обращаются в правоохранительные органы с заявлениями об изнасиловании, но только 10 % из них рассматриваются. И только 1% доходит до судебного приговора, в том числе по факту сексуального насилия», — говорит Наталья Ходилева, директор центра, отмечая, что прокуроры не хотят заниматься этими делами, потому что не могут найти доказательную базу.
В то же время, по данным сайта Кризисного центра, ежегодно в центр обращаются от 2 до 3 тысяч женщин.
Первый шаг к решению проблемы — говорить о ней
Первый шаг к решению проблемы насилия — говорить о ней, считает адвокат Валентина Фролова. Замалчивание проблемы насилия оказывает крайне негативное влияние на общество, поскольку способствует формированию мифов и стереотипов о проблеме сексуального насилия. Эти стереотипы не только мешают женщинам обращаться за помощью в случае насилия. Они влияют на эффективность расследования преступлений следственными органами. Я имею в виду такие стереотипы, как изнасилование не может произойти в браке, или что некоторые женщины в принципе не могут быть жертвами изнасилования, например, женщины, занимающиеся проституцией. В обоих случаях это не так, но люди живут с этими распространенными убеждениями», — сказала адвокат.
Она также отметила, что зачастую женщины становятся жертвами насилия со стороны близких им людей, таких как родственники, мужья и друзья. Поэтому они не сразу обращаются за помощью в правоохранительные органы и скрывают следы совершенного преступления (стирка вещей, принятие душа и т.д.), тем самым теряя возможность привлечь преступника к ответственности.
По словам Фроловой, в 2015 году в суды Российской Федерации поступило в общей сложности более 27 000 исков по статье 131 (изнасилование) и около 6000 исков по смежным преступлениям.
Согласно данным, опубликованным на официальном сайте Санкт-Петербургского суда, в 2015 году в районных судах города было возбуждено 31 дело об изнасиловании.
Свидетельство о регистрации СМИ № 03247 выдано Государственным комитетом Российской Федерации по печати 2 апреля 1999 года.
Некоторые публикации могут содержать информацию, не предназначенную для пользователей младше 16 лет.
Для информационных ресурсов используется рекомендательная технология.
Почему жертвы изнасилований не обращаются в полицию
На улице, в районе, дома. Это может произойти где угодно. И с каждым. Жертвами изнасилований в Петербурге становятся и девочки, и 70-летние бабушки, и даже мужчины. Некоторые из них не обращаются за помощью в полицию, которая может принять или не принять их заявление, а идут в специальные женские кризисные центры. Почти 25 лет сотрудники компании помогают девушкам получить защиту и справедливость.
Только одна из семи обращается в полицию.
Кризисный центр для женщин находится недалеко от Невского бульвара, но найти его непросто — на двери нет вывески. Это сделано для того, чтобы в центр не попали непрошеные посетители, например, женщины, подвергшиеся сексуальному насилию.
— Когда я слушаю рассказы наших клиенток, мне кажется, что их насильники — это какие-то чудовища, — говорит Елена Борубак, исполнительный директор кризисного центра. — И я видела этих людей в суде. Как правило, они маленькие и жалкие, потому что уже отсидели определенный срок в СИЗО. Они часто напуганы и забиваются в угол, пытаясь произвести очень положительное впечатление. Например, некто находится под следствием по обвинению в двойном изнасиловании. Сначала он напал на девушку, а на следующий день — на другую. До этого он уже отсидел восемь лет в тюрьме за изнасилование несовершеннолетней. Теперь он пишет романтические стихи. И он искренне верит, что девушки пошли с ним добровольно… И ничто не указывает на то, что он угрожал девочкам… Когда выходишь из зала суда на улицу и понимаешь, что здесь достаточно людей, которые могут тебя изнасиловать, тебе становится страшно. А у них на лбу нет маячка, предупреждающего, чтобы они держались подальше».
Кризисный центр для женщин был основан в 1992 году обычными петербурженками. Некоторые из них сами были изнасилованы. ……
В настоящее время 15 сотрудниц центра и еще около 20 волонтеров помогают женщинам, пережившим подобный опыт. Одних выслушивают по телефону, другим предлагают психологическую помощь в частном порядке, третьим помогают подать заявление в полицию, найти адвоката и затем выступить в суде. Конечно, во всех районах Петербурга есть и государственные кризисные центры. Но они помогают только тем, у кого есть документы на жилье в Петербурге и, надеемся, неопровержимые доказательства того, что сексуальное насилие действительно было совершено.
— На наши телефоны доверия поступает в среднем 3 000 звонков в год. И еще около 2 000 поступает через наш сайт, — говорит Елена Болюбач. — 10 % от этого числа приходится на случаи изнасилования (около 500 — ред. в год). Остальное — нападения, тяжелые разводы, домашнее насилие, сексуальное рабство.
Никто толком не знает, сколько изнасилований происходит в Петербурге. Конечно, есть очень оптимистичная полицейская статистика. Например, в 2014 году было зарегистрировано всего 58 уголовных дел! Но это не значит, что изнасилования в Петербурге внезапно и резко прекратились. Не все спешат в полицию. Например, по статистике Центра, с ними общается каждая пятая-седьмая женщина. Да и сотрудники полиции не всегда рады видеть жертв изнасилования. Ведь доказать подобные преступления очень сложно. Гораздо проще убедить их забыть о случившемся: …….
— Была специальная тетрадь, куда записывались аргументы полицейских, не желавших начинать процесс изнасилования, — рассказывает Мария Мокова, исполнительный директор московского Центра помощи пережившим сексуальное насилие «Братья». — Там были такие фразы, как «Зачем ломать человеку жизнь?» и «Подумайте, может, ему было хорошо?». Сейчас эти фразы возвращаются.
В декабре прошлого года Даша (имя изменено — прим. ред.) случайно встретила своего бывшего парня, с которым рассталась много лет назад. Затем, зная, кто пришел ему на ум, затащил девушку к себе домой, ударил, а потом изнасиловал. Казалось бы, отправить мужчину в тюрьму проще простого. То, как он тащил девушку в свой дом, мимо прохожих, и то, как бил ее в квартире — это были его мать и брат. Врачи в травмпункте зафиксировали сотрясение мозга, множество синяков и травмы шеи. Они также провели анализы, чтобы подтвердить факт изнасилования в суде. Однако оказалось, что добиться справедливости не так-то просто.
— Когда научный сотрудник узнал, что два года назад у нас были отношения с моим парнем, он начал навязывать версию, что мы занимались любовью и сексом», — вспоминает Даша. — Потом она начала давить на меня и сказала, что если будет возбуждено уголовное дело, то я разрушу жизнь своей подруги. Мне пришлось написать, что это была бытовая ссора, что это была бытовая ссора, что это была бытовая ссора, что это была бытовая ссора, что это была бытовая ссора. Я очень устала и что-то подписала. Я удивлялся, почему их не интересуют другие элементы. Например, биологический материал под моим сломанным ногтем. Но их это не интересовало.
Их интерес пробудился, когда в следующий раз Даша приехала в качестве следователя Кризисного центра помощи женщинам в Санкт-Петербурге.
— Только тогда мне начали объяснять, как все было на самом деле, — рассказывает Даша. — Милиция была очень недовольна тем, что я обратилась в кризисный центр, это их раздражало. Пусть так, но они отправили мое дело на дополнительную проверку». Правда, дознаватели постоянно меняют свои версии. То я была проституткой, то я напилась, то я очень люблю своего насильника…
Рассказ Даши — в некотором роде формальность. Потому что в 65 % случаев насильник — это не маньяк, которого вдруг бросают в кусты. За почти 25 лет работы центра его сотрудникам так и не удалось составить «портрет» человека, способного на изнасилование. Сигналами опасности являются лишь его чрезмерное вмешательство, желание контролировать девушку, шквал электронных писем и сообщений в социальных сетях при каждом удобном случае. Однако все это не означает, что человек может стать инициатором насилия. Например, Юлия (имя изменено — прим. ред.), студентка Санкт-Петербургского университета, не переживала за свою лучшую подругу. Родители девушки когда-то переехали из России в одну из европейских стран. Юлия страстно мечтала вернуться на родину. Вернулась, поступила в университет, познакомилась с молодым человеком, а потом разошлась с ним. …..
— Этот партнер затащил ее на дачу и два дня насиловал вместе с другом, — рассказывает Елена Болюбах. — Они заставляли ее страдать, им нравилось снимать девушек с травмами. У него потом были травмы позвоночника. Когда я узнала об этом, у меня сложилось впечатление, что эти люди не в первый раз совершают такое насилие. Мужчины легко и спокойно переносят такую жестокость! И самое страшное, что эти молодые люди по-прежнему прекрасны ……
Кризисный центр оказал Джулии психологическую поддержку, но не смог возбудить уголовное дело. Ведь девушка была гражданкой другой страны. К счастью, преступников часто сажают в тюрьму.
— В течение восьми лет я вела клиентов и ходила в суд как психолог, — рассказывает Елена. — И в каждом эпизоде мы добивались судебного наказания, но не минимальной компенсации».
Как ни странно, защищать права мужчин гораздо сложнее, чем женщин. Они тоже подвергаются сексуальному насилию в Петербурге, но редко обращаются в полицию. А специализированного кризисного центра для них в стране нет. …..
— Поэтому они иногда обращаются к нам», — говорит Марина Мокова. — «Ситуация с российскими мужчинами сегодня такая же, как с женщинами в 1970-80-е годы: они оказались в ситуации, когда им пришлось идти в милицию, а им пришлось идти в отделение. Тогда ситуация была такая: тебя насилуют, ты идешь домой, а мама из лучших побуждений говорит: «Доченька, ты об этом не говори. Я выйду за тебя замуж!». Поэтому были случаи, когда девушки кончали жизнь самоубийством. И только при расследовании этих самоубийств исследователи узнавали, что причиной было изнасилование. В противном случае, если убивали и женщин, выяснялся факт сексуального насилия. Сейчас с мужчинами ситуация точно такая же. Кто-то сидит в тюрьме за изнасилование, а кто-то может стать жертвой преступной группировки или ограбления бизнеса. И мы принимаем эти звонки. Конечно, мужчины стараются как-то помочь, потому что они очень серьезно относятся к этой ситуации… Как вы знаете, люди здесь очень боятся гомосексуалистов. Поэтому в таких ситуациях мужчины, ставшие жертвами, задаются мучительным вопросом: «Кто я теперь?».
Если очень трудно нарисовать портрет насильника, то невозможно нарисовать портрет жертвы».
— Это миф, что только молодые и красивые спешат», — говорит Мария Мохова. — Это может случиться с каждым в любое время суток. Утром, днем, вечером, на окраине и в центре города. Вы можете надеть свободные брюки с каблуками или короткую юбку. Вам может быть 15 или 70 лет. Неважно, насильник ли вы! Он выбирает своих жертв не потому, что они как-то по-особенному одеты или хорошо выглядят. Он смотрит на женщину и думает: смогу ли я обращаться с ней физически и психологически? Ведь изнасилование — это прежде всего желание получить полную власть над человеком.
Согласно статистике 2014 года, больше всего изнасилований произошло в Невском (12 зарегистрированных преступлений) и Фрунзенском (7) районах. При этом в Пушкинском районе, Колпино, Кронштадте и Кролтном уголовные дела по данной норме Уголовного кодекса не возбуждались.
Сама виновата: новосибирский психолог рассказала, почему жертвы насилия не обращаются за помощью
Случаи сексуального насилия становятся все более распространенными в Новосибирске — мы узнали, почему жертвы обращаются за помощью спустя всего несколько лет.
В последнее время в новосибирском бюллетене часто появляются сообщения о случаях сексуального насилия. Так, в августе в городе был арестован 22-летний мужчина после серии предполагаемых изнасилований. Незадолго до этого было объявлено о задержании 67-летнего пенсионера, обвиняемого в изнасиловании своей восьмилетней внучки. Затем произошел совершенно дикий случай в Кислевске — две 10-летние ученицы были найдены убитыми. Журналисты SIB.FM поговорили с клиническим психологом Ольгой Курковой — ведь если с вашим близким человеком случилось такое несчастье, все равно стыдно за то, что он стал жертвой насилия и как он себя ведет.
Ольга, почему жертвы часто молчат о том, что с ними произошло, и не обращаются за помощью? Ведь нередки случаи, когда за преступлением следует другое преступление, а жертва не обращается в полицию.
Да, это не так. И для одних это просто шок, для других — сильная психологическая травма. Это зависит от многих факторов, в том числе от отношений с родителями. Отношение окружающих может значительно усугубить ситуацию.
В спорах о том, что это ваша вина, вы должны были бы ходить по улице в коротком платье.
Это одна из причин, по которой они не хотят этого говорить — вы сами виноваты, да, жертвы так себя не ведут, вы очень хорошо выглядите. Вы идете, улыбаетесь и все такое. Очевидно, люди считают, что жертвы должны просто посыпать голову пеплом и никуда не ходить.
Каждый переживает насилие по-своему. Чья психика по-разному с этим сталкивается. Реакция на боль может быть разной. Реакции могут быть парадоксальными. Одни люди могут быть внешне очень спокойными, другие — очень счастливыми и общительными. Не все реагируют классическим образом.
А каковы классические модели поведения после насилия?
Закрытость. Не все проявляют эти признаки. Некоторые люди гораздо позже понимают, что случившееся нанесло ущерб их психике.
Обращается ли жертва за помощью из-за страха перед социальным кризисом?
Есть еще и стыд, страх быть обвиненным. И да, как уже говорилось, в обществе широко распространено мнение, что жертва сама виновата, что она сама спровоцировала ситуацию и что ее защита была слабой. Часто эта грань очень тонка. Да, жестокое насилие может иметь место. Когда на человека нападают, когда он идет по улице, и часто в ситуациях, когда жертва знает насильника. Страх пройти через все эти процедуры: допрос, общение со следственными органами, обращение в суд и страх огласки. Существует множество причин неявки.
Как вообще относятся к жертвам насилия в нашей стране? Люди, которые всегда говорят обо всех остальных, должны оставаться в стороне от разговора.
Наша культурная норма заключается в том, что быть жертвой стыдно. Часто общество считает, что насилие — это норма. И общество постепенно адаптируется к тому, что это не всегда так. Несколько веков назад и психологическое, и физическое насилие были своего рода нормой. А сейчас мы слышим отголоски того, что легкое насилие — это нормально. Часто именно по этой причине жертвы не обращаются за помощью и не могут определиться, является ли то, что с ними сделали, нормальным или ненормальным.
Почему такое отношение к жертвам: люди не хотят сопереживать или не умеют сопереживать? Или они боятся, что с ними может произойти нечто подобное?
Когда защитные механизмы психики включаются и человек начинает сопереживать, он примеряет все на себя и своих детей. Но на самом деле речь всегда идет о трудных и сложных эмоциях — стыде, боли и слабости. Это то, от чего общество может закрыться. И вместо того чтобы сочувствовать, проще сказать, что этого не существует, что это неправда. Как правило, люди, пережившие или проработавшие подобный опыт, воспринимаются благосклонно. Тем же, кто никогда не сталкивался с подобным, будет трудно с ним идентифицироваться.
Могут ли дети лгать о жестоком обращении сами по себе, без побуждения?
Дети часто придумывают истории о жестоком обращении. Каждый случай должен рассматриваться индивидуально. Иногда дети хотят привлечь внимание родителей. Могут быть и другие причины, и каждый случай нужно анализировать индивидуально. Однако такая возможность существует.
В каком возрасте наиболее вероятно появление такой лжи?
Это также зависит от возраста. Это зависит от типа ребенка и от того, что им движет. Маленькие дети могут лгать неосознанно. Дети постарше знают, как реагировать, и хотят быть в центре внимания. Это решается индивидуально, но общих параметров не существует.
В большинстве случаев родители достаточно хорошо знают своих детей, чтобы понять, не солгали ли они. В беседе с психологом ребенок также говорит правду. Затем нужно проанализировать, почему ребенок солгал и какой цели он хотел добиться.
Как родственники-родители должны относиться к жертве насилия?
Лучшая линия поведения — поддержать жертву в любых действиях, которые вы считаете необходимыми. Вы можете сопровождать жертву на беседу с исследователем или мягко предложить услуги психолога. Выработать определенные модели поведения сложно, а сказать, что нежелательно, легко.
А что именно не следует делать?
Не стесняйтесь поставить жертву в неловкое положение, чтобы она не попала в ситуацию, когда ей уже стыдно, она виновата и она главная. А если все иначе? Примите это как факт, но не для того, чтобы изолировать это событие, а для того, чтобы помочь им справиться с ним.
Где была фраза «ответственность несет только жертва»? Что скрывается за ней?
Я не хочу испытывать на себе, каково это — быть жертвой. Я не хочу, мы не можем этого допустить. Легко думать, что, каким бы ни было зло, человек сам его совершил. Это значит возложить всю вину на жертву. В классической психологии насильник всегда считается ответственным за насилие. Неважно, как жертва его совершила. Даже если они были голыми, пьяными, лежачими и очень доступными.
Есть ли у них что-то общее с девушками, которые обращались к вам за помощью после изнасилования?
Да, у них есть общая черта — они обычно не рассказывали об этом родственникам-родителям, хотя насилие произошло, когда они были уже достаточно взрослыми. Есть еще такое интересное место — никто не обращался к вам по свежим следам. Вообще, есть очень интересный статистический элемент, когда жертвы обращаются за помощью к психологу в среднем через восемь лет.
Почему они не рассказали об этом родственникам-родителям?
Потому что каждый чувствует себя виноватым в том, что произошло. Я вспоминаю случай, когда жертва знала насильника, но не давала согласия на секс. Это было классическое изнасилование. И здесь девушка считала, что сама виновата.
Часто жертва чувствует себя виноватой и считает себя виновной. Поэтому только общество верит в это, верит в это и становится жертвой насилия.
Девушки, с которыми я работала, не доверяют своему окружению. Часто, но не всегда, жертвы сексуального насилия происходят из семей с низким достатком и не имеют контакта с родителями. Там, где подвергшиеся насилию девочки имеют здоровую атмосферу и доверительные отношения с родителями. И в таких семьях, когда насилие все-таки происходит, люди находятся в движении, а дела открыты.