Я, конечно, ожидал, что суд в зале заседаний не разделит мою категоричную позицию о необходимости оправдательного приговора, но такой непредсказуемой реакции я не ожидал.
‘Господин президент, вы не имеете права так поступать’. Я сразу же не согласился, потому что моя позиция основана на законе».
Сложный процесс по делу мужчины, обвиняемого в посредничестве во взяточничестве, длившийся около полутора лет, близился к завершению. Подсудимый отказывался признавать свою вину и всячески пытался доказать свою невиновность. Многочисленные ходатайства защиты о возвращении уголовного дела на иммунитет канцлеру и всему городскому суду, в том числе девять последовательных ходатайств об исключении доказательств, полученных с нарушением закона. Они традиционно остались без удовлетворения.
Обвинительные заключения просачивались в разные моменты, и скорость круиза значительно снижалась, но в судебных документах говорилось, что корабль исправен и может спокойно доплыть до порта назначения.
Узнав о статистическом факторе, составляющем примерно 0,2 процента оправдательных приговоров, обвиняемый спросил меня: «Каковы шансы на апелляцию?» спросил я. Получив неутешительный ответ о стабильности судебных решений в 98 % случаев в среднем по стране, он задумывается, пока на следующем заседании не изменит свою позицию и не примет мучительное решение сказать «виновен».
Когда администратор начал признаваться, судья, возможно, впервые за многие месяцы судебных разбирательств, нес явно радостные, положительные человеческие эмоции и не скрывал абсолютного удовлетворения происходящим. В ходе спора подсудимый снова и снова повторял, что он совершил, и просил сократить срок наказания до двух лет и четырех месяцев.
Предсказать наказание президентского судьи было невозможно. Потому что он ожидал короткой речи защиты, в которой просил не наказывать, принимая во внимание то, что не будет наказано. Однако характер судьи начал меняться после того, как он впервые услышал слово «отвод» во время моего выступления. Затем слова стали звучать чаще. Каждый раз, когда они произносились, председательствующий судья был явно потрясен. В конце своей речи я попросил оправдать обвиняемого.
Эта просьба основана на п. 34 24 общего постановления Верховного Суда Российской Федерации от 9 июля 2013 года «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях»: «Действия, направленные в правоохранительные органы по факту получения взятки или коммерческого подкупа работниками или лицами, выполняющими их обязанности, в коммерческих или иных организациях. Нарушение статьи 304 Уголовного кодекса Российской Федерации … Принятие работником или лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, определенных денежных средств, передвижных ценностей, иного имущества или имущественных прав, и в этом случае часть 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации не действует».
Председательствующий был готов вынести вердикт и перейти к вынесению приговора после признания подсудимым своей вины, но ему пришлось проделать неприятную и трудоемкую работу по доказыванию доказанности стороной защиты фактов отвода. Казалось бы, это не «легкая прогулка», ведь судьи — эксперты и всегда стараются представить обоснованные судебные документы. Кроме того, иск был оспорен по таким фундаментальным основаниям, что повышало вероятность обжалования решения. Такой поворот не устроил председателя, который решил поиграть в этику и заявил, что защита не имеет права занимать позицию по делу, несмотря на волю клиента. Судья, угрожавший отстранить меня от процесса, встал на сторону обвиняемого и попытался убедить меня не мешать ему добиться стабильного приговора.
Председатели офицеров, по-видимому, имели в виду основные правила и забыли об исключительных случаях. Так, в соответствии с п. п. 6-4 Федерального закона «О рекомендациях и советах в Российской Федерации»: «Адвокат не вправе занимать позицию по делу вопреки воле клиента, если адвокат не убежден в существовании клиента». Согласно статье 2 п. 2.2 Закона, статье 9 п. 1.1 Кодекса профессиональной этики адвоката: «Адвокат не вправе занимать позицию по делу вопреки позиции клиента … и действовать против его воли, если только адвокатский сервер не убежден в наличии у клиента чувства собственного достоинства».
Если все рассмотренные судом доказательства свидетельствуют о вызове на посвящение, за исключением уголовной ответственности Тангера, адвокат должен воспринять принятие последним на себя вины как вынужденное самопожертвование. Ничто принципиально не меняет того факта, что самопожертвование совершается «под контролем» адвоката, что, собственно, не мешает ему, поскольку эти действия определяются презумпцией крайней необходимости и совершаются в интересах обвиняемого.
Пользователи суда хорошо усвоили практику, что признание вины часто рассматривается и ведет к смягчению наказания, но непризнание вины ведет не к оправданию, а к более суровому наказанию.
В подобных обстоятельствах, учитывая, как работает давно отлаженный механизм подсудимого правосудия, целесообразно лишить представителя защиты права возражать против решения заказчика о признании вины. Такой прагматичный подход открывает новые возможности для продолжения борьбы. В то же время он представляется безупречным для защиты с точки зрения соблюдения правовых и этических норм. Подход изначально напоминает историю Крылова о Лебеде, Карадаше и Лукоше, но подсудимый тянет телегу в том же направлении — только по-другому. Подсудимый признает свою вину и получает процессуальные преференции, но защита оспаривает его вину в связи с отводами и, соответственно, предупреждает суд, что в будущем он может подать в суд за нарушение уголовно-процессуального закона.
Следует отметить, что признание обвиняемым своей вины в случае отвода не является доказательством. На это указывают положения части 2 статьи 77 УПК РФ. Признание обвиняемым лица, совершившего преступление, может быть положено в основу уголовного преследования только в том случае, если его вина подтверждается всеми доказательствами, имеющимися в уголовном деле. Кроме того, согласно ч. 4 ст. 302 УПК РФ, обвинение не может быть основано на материалах дела и может быть предъявлено только в том случае, если виновность подсудимого признана судом. Кумулятивных доказательств не существует, так как все обвинительное заключение рушится, как бумажная башня при провокации.
Вернемся к делу: президент, ознакомившись с доводами защиты, принял решение отстранить меня от участия в уголовном деле. Однако назначил штраф по статье 64 Уголовного кодекса РФ. Обвиняемый отказался обжаловать такой приговор. Если бы он назначил более суровое наказание, я бы обжаловал приговор в порядке отвода.
Прокурор разъясняет — Прокуратура Калужской области
Право на оспаривание провозглашено Конституцией Российской Федерации(статья 123, часть 3)и Уголовно-процессуальным кодексом(статья 15). Так, выделяются функции органов, осуществляющих уголовное преследование (ст.ч. ст. 21 п.РФ) и ТПП суда, а также спектр субъектов, реализующих соответствующие функции.
Дискуссионным является выступление многих участников названного закона о содержании рассматриваемого судопроизводства. Несмотря на все различия в их позициях и отсутствие обязательных требований к содержанию и формату выступлений, они охватывают определенный круг вопросов и обобщают результаты судебного следствия. Как правило, в речах освещаются признаки преступления, его фактические обстоятельства, последствия (моральные, физические или имущественные), правовая оценка деяния, элементы личности потерпевшего и обвиняемого, причины и условия, способствовавшие совершению преступления. Речь должна содержать выводы о виновности обвиняемого, характеристику преступления, вид и меру наказания, освобождение обвиняемого от наказания, презумпцию судьбы гражданского иска и другие вопросы, вытекающие из дела.
Важность судебных аргументов заключается в том, что они помогают сформулировать внутреннее убеждение судьи, основанное на комплексном и детальном анализе всех обстоятельств дела. Они помогают участникам судебного спора понять позицию других участников процесса, разобраться в содержании и обстоятельствах дела, а присутствующим в зале гражданам — осознать опасность преступления и его последствий.
Закон устанавливает ряд ограничений и требований к содержанию аргументов. Так, при обсуждении выдвинутых аргументов участники сторон не вправе ссылаться на доказательства, которые не были рассмотрены судом или признаны судом недостоверными. В своих выступлениях стороны не вправе ссылаться на ситуации, не относящиеся к рассматриваемому уголовному делу, или доказательства, признанные недопустимыми.
Аргументы сторон включают всех участников, имеющих уникальный процессуальный интерес. Все они перечислены в законе и порядке их выступлений. Последовательность выступлений участников дискуссии определяется судом. Основной подход заключается в том, что сначала выступают участники в категоричной позиции, последней позицией является позиция подсудимого и его адвоката. Это позволяет им сразу же возразить предыдущему оратору и при необходимости уточнить свою позицию.
Участие в судебных прениях обязательно для прокурора и защитника. В отличие от других участников процесса, они не имеют права отказаться от произнесения центральной речи.
Отказ прокурора от своей категории не означает его отказа от участия в судебных прениях и не освобождает других участников от выступления в судебных прениях. С другой стороны, прокурор обязан обосновать свою позицию.
Когда потерпевший и его представитель участвуют в судебных прениях, они выступают перед защитой или подсудимым, если защита не участвует в процессе.
Если в судебных прениях участвуют несколько обвинителей, потерпевших, политических истцов, защитников и подсудимых, порядок их выступлений определяется по соглашению между прокурором и обвинением, потерпевшим и потерпевшим. Согласованное предложение представляется на утверждение суда. Если согласие не достигнуто, суд принимает решение о порядке выступления, выслушав мнения участников судебных прений по данному вопросу.
Поручения о выступлениях защитников в судебных прениях при наличии спора между подсудимыми должны определяться исходя из того, что первые обвиняемые — это те, кто обвиняет других обвиняемых в совершении преступления.
Если противостояние объединено в одно частное обвинение, каждый из обвиняемых также является потерпевшим. Очередность их внесения определяется судом.
Если защитник не присутствует, в прениях участвует сам обвиняемый. Однако даже при наличии защитника, если подсудимый просит привлечь его к участию в прениях сторон, суд не может отклонить его просьбу. Подсудимый имеет право отказаться от адвоката, чтобы опровергнуть свою позицию после выступления защиты в мировом суде, и попросить суд предоставить ему слово для защитительной речи.
Отсутствие других участников процесса лишает подсудимого права произнести защитительную речь, а затем не использовать последнее основание.
После того как все участники дебатов произнесли свои речи, председатель выясняет, желает ли участник дебатов выступить с ответной речью. Участник судебных дебатов также может по собственной инициативе сообщить суду, что он хочет ответить. Каждый участник может ответить только один раз.
Эти ответы представляют собой возражения оппонента против выступления в судебных прениях. В них могут подниматься различные вопросы, касающиеся характера занятия, характеристики нападения, личности виновного и т. д. Однако они должны быть основаны на данных. В них может подниматься целый ряд вопросов, касающихся характера класса, характеристики нападения, личности преступника и т. д. Однако они должны быть основаны на доказательствах, рассмотренных в ходе судебного слушания. Участники процесса не должны рассматривать свой ответ как возможность дополнить основное заявление.
Ответ может изменить ранее высказанную позицию по любому из вопросов, обсуждавшихся в ходе судебного заседания.
Ответы не ограничены по времени так же, как и основная речь. Однако председательствующий может прервать выступающего и предложить ему высказаться по вопросам, имеющим отношение к делу.
Использование ответов участниками процесса — это право, а не обязанность. Отказ от ответа не означает, что отказ согласуется с заявлениями других участников процесса, а означает, что их аргументы были адекватно проанализированы в основной речи.
После окончания выступлений, но до вступления суда в зал, один из участников дискуссии имеет право представить суду, заранее подготовить в письменном виде и получить его суждение по вопросам, подлежащим обсуждению в судебном заседании.
Предложенная процедура связана с сущностью категории и должна быть обсуждена в дискуссионном зале. В прениях должна быть отражена казуистическая часть решения, а также аргументы обвиняемого, защиты и других участников процесса. Все это будет использовано в контексте иска о наказании за данную мотивировку. Предложенная формулировка не является обязательной для суда, но должна быть приобщена к материалам дела.
По окончании всех выступлений председатель объявляет об окончании судебных прений и предоставляет обвиняемому последнее слово.